В этой стенограмме интервью мы продолжаем освещать эпидемию COVID, поговорив с Дэвидом Мартином, доктором философии, который проделал феноменальную работу по обнаружению бумажного следа за вирусом, теперь известным как SARS-CoV-2. Оказывается, это вовсе не новый вирус, поскольку патенты и правительственные гранты с подробным описанием ключевых характеристик вируса были получены два десятилетия назад.
Мартин получил докторскую степень в Университете Вирджинии в 1995 году, после чего был принят на медицинский факультет радиологии и ортопедической хирургии. В 2006 году он основал первую организацию по клиническим испытаниям медицинских устройств для Университета Вирджинии — компанию под названием IDEAmed — которая проводила клинические испытания медицинских устройств для представления Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США. Итак, он имеет обширный опыт работы с клиническими испытаниями FDA.
Мониторинг нарушений биологического оружия
В 1998 году он основал другую компанию под названием M-CAM International, деятельность которой сосредоточена на поиске способов использования интеллектуальной собственности в традиционных финансах. M-CAM также начала аудит патентной системы США по запросу Конгресса США.
В начале 2000-х M-CAM работала с Банковским комитетом Сената и была подрядчиком Министерства финансов США по разоблачению преступной деятельности белых воротничков, связанной с интеллектуальной собственностью и налоговым мошенничеством. Выполняя эту работу, Мартин обнаружил еще кое-что.
«Довольно тревожно, что мы обнаружили огромное количество патентов, [подробно описывающих] нарушения биологического и химического оружия», — говорит Мартин. «Это не то, чего мы искали. Я дал людям понять, что это не то, что мы намеревались найти. Это то, что угодило нам в руки.
Десятилетием ранее я разработал технологию под названием лингвистическая геномика, которая представляет собой средство, с помощью которого вы можете смотреть на неструктурированные текстовые данные и находить метафорическое значение внутри того, что передается. Как вы понимаете, если люди со злым умыслом пытаются что-то сделать, они часто скрывают то, что делают, на виду у всех, но используют нестандартный язык.
Итак, когда вы находите патент, например, на устойчивый к взрывам патоген от реактивной гранаты — вы слышали, что я только что сказал? «Взрывоустойчивый патоген от реактивной гранаты». Звучит ли это как обычный способ вакцинации населения или это похоже на [биологическое оружие]?
Итак, найдя ряд патентов на биологическое оружие, мы начали учитывать очень серьезные вещи. Раз в год я публиковал буквальный глобальный телефонный справочник всех нарушений в области биологического и химического оружия, имевших место в любой точке мира.
[Он сообщает вам] кто, где, кто финансировал, каковы их адреса. Он … использовался правоохранительными органами США, разведывательными сообществами и повсюду в мире для отслеживания действий, которые совершались ненадлежащим образом. И именно в 1999 году мы начали обнаруживать, что, похоже, произошло тревожное событие, связанное с коронавирусом, в которое мы собираемся попасть».
Коронавирус определен как потенциальный переносчик вакцины
Как объяснил Мартин, в 1999 году Национальный институт аллергии и инфекционных заболеваний (NIAID), возглавляемый доктором Энтони Фаучи, идентифицировал коронавирус как возможный вектор вакцины.
В то время раскрытое обоснование состояло в том, чтобы попытаться создать вакцину против ВИЧ, и с этой целью Фаучи в 1999 году профинансировал исследования по созданию «инфекционного рекомбинантного коронавируса с дефектом репликации».
В 2002 году Ральф Барик, доктор философии и коллеги из Университета Северной Каролины в Чапел-Хилл подали патент на рекомбинантный коронавирус, и в течение года у нас произошла первая в мире вспышка атипичной пневмонии.
Настоящий Тони Фаучи
Чтобы узнать больше о Фаучи, не забудьте прочитать книгу Роберта Ф. Кеннеди-младшего «Настоящий Тони Фаучи», в которой подробно рассказывается, как продвижение Фаучи AZT в 1980-х годах привело к гибели сотен тысяч людей. И картина, которую мы наблюдаем с коронавирусом, в основном повторяет предыдущее поведение. Мартин говорит:
«Важно понимать, что в то время [в 1984 году, когда Фаучи стал директором NIAID] мы переходили от среды, передающейся ЗППП, в которой сифилис, гонорея и эти типы ЗППП были вещами, которые нас беспокоили …
ВИЧ превратился в политическую и социальную горячую картошку, потому что он во многих отношениях был связан с брендингом образа жизни, и в результате стало политической проблемой, по сути, определить класс населения, который мог бы стать основой для исследования без лишней волокиты.
Идея Фаучи заключалась в том, что люди с ВИЧ уже приняли решения, которые каким-то образом давали им право на меньшую человечность. В результате клинические испытания по разработке как методов лечения, так и потенциальных методов лечения… проводились очень безрассудно. Многие люди умерли в [этих] клинических испытаниях, и, кстати, до сих пор умирают …
Он был одержим этой ситуацией с ВИЧ как платформой, по сути, для использования людей, которых он считал некой формой недочеловека для клинических испытаний. То, что мы были готовы позволить этому продолжаться во имя науки, во имя укрепления здоровья с 1984 года, без каких-либо серьезных сбоев или проверок — это ужасная болезнь для медицинского истеблишмента всего мира».
Первая вспышка атипичной пневмонии
Первая вспышка атипичной пневмонии произошла в конце 2002 г. и в 2003 г. в Китае. Любопытно, что до того, как команда Барика изобрела и запатентовала рекомбинантный инфекционный коронавирус с дефектной репликацией, никто никогда не слышал о SARS.
«Я не рисую причинно-следственную связь», — говорит Мартин. «Я делаю наблюдение, что люди и то, что мы называем коронавирусом, похоже, сосуществовали на этой Земле на протяжении сотен тысяч лет.
А затем мы манипулируем этим [вирусом] в 1999 году. Мы начинаем экспериментировать, помещая его в разных животных и в разные модели линий клеток человека, а затем, в 2003 году, у нас появляется SARS. Как и многое другое, это наблюдение стоит отметить.
Что, очевидно, делает наблюдение более проблематичным, так это то, что это произошло во время неудачных результатов атаки сибирской язвы 2001 года, которая, как вы знаете, исходила из федеральных лабораторий …
[Стало очень ясно, что это не было [из-за] случайностью, как таковой. Это были неудачные медицинские и оборонные исследования, которые стали достоянием общественности, и люди умирали. Но настоящая выгода, если хотите, от атаки сибирской язвы заключалась в принятии Закона о PREP».
Атака сибирской язвы при условии снятия желаемой ответственности
В рамках Закона о PREP у нас теперь есть карт-бланш для снятия ответственности с производителей медицинских средств противодействия. Как отмечает Мартин, закон PREP «сделал фармацевтические компании гораздо более способными сеять страх среди населения, принуждать население к принятию непроверенных мер и делать это с абсолютной безнаказанностью».
Любопытно, что хотя годовой отчет Мартина о патентах на биологическое оружие, за некоторыми исключениями, был оценен и использован агентствами по всему миру, когда дело доходит до информации, которую он накопил о коронавирусе, ни одно агентство нигде в мире не пожелало обратиться к нему.
«Никто… похоже, не желает смотреть на тот факт, что с 2016 года мы стали наблюдать использование очень тревожных формулировок, а именно «коронавирус, готовый к появлению человека». Это было в патентах, но также и в научных публикациях. И когда вы начинаете ссылаться на коронавирус, предположительно готовящийся к появлению у людей, после того, как Всемирная организация здравоохранения объявила об искоренении SARS, с этой картиной что-то совершенно не так».
Рэкет и организованная преступность
Самый большой тревожный звонок был объявлен 12 февраля 2016 года президентом EcoHealth Alliance Питером Дашаком 1, который, по словам Мартина, был «агентом по отмыванию денег» в отношении коронавирусов, исследующих функциональные возможности, после того, как США ввели мораторий на такого рода исследования в 2014 году. Вместо того, чтобы закрыть его, это исследование было просто перенесено в Китай. В 2015 году Дашак заявил: 2
«Чтобы поддерживать финансовую базу после кризиса, нам необходимо повысить понимание общественностью необходимости медицинских контрмер, таких как противогриппозная вакцина или противокоронавирусная вакцина. Ключевой движущей силой являются средства массовой информации, а экономика будет следовать за шумихой. Нам необходимо использовать эту шумиху в наших интересах, чтобы разобраться в реальных проблемах. Инвесторы ответят, если увидят прибыль в конце процесса».
Это заявление было сделано Дашаком в 2015 году и опубликовано весной 2016 года. Это заявление «очень громко подняло тревогу в моей организации, — говорит Мартин, — потому что, когда у вас есть кто-то, кто продвигает исследования повышения функциональности, и четкое стирание границ даже в том, что даже законно… говоря, что нам нужны «СМИ для создания ажиотажа»… и «инвесторы последуют за ними, если они увидят прибыль»… Это не похоже на общественное здравоохранение.
Для меня это звучит как организованная преступность. Это похоже на рэкет, и нам нужно поднять этот вопрос!».
Что показывают патенты на коронавирус
Всего с 2002 года было подано около 4000 патентов на геном, вакцины и обнаружение коронавируса. По словам Мартина, это вызывает тревогу, «потому что вы не подаете патенты на то, что не собираетесь коммерциализировать». Доказательства предполагаемой коммерциализации можно также найти, посмотрев даты выдачи определенных патентов определенными компаниями.
28 апреля 2003 года Центры по контролю и профилактике заболеваний США подали патент на геном коронавируса SARS. Пять дней спустя Sequoia Pharmaceuticals получила грант в размере 935 000 долларов и подала патент США 7151163 на лечение от того же вируса. Как вы можете подать заявку на патент на лечение вируса, который был обнаружен всего пятью днями ранее?
«Это похоже на внутреннюю работу», — говорит Мартин . «Потому что невозможно идентифицировать патоген и вылечить от него за пять дней, когда вся информация была скрыта от общественности, потому что, когда CDC подал патент на геном коронавируса, он заплатил за сохранение этого патента в секрете.
Итак, кто-то где-то знает, что эта штука будет приносить прибыль … Распространение проприетарных средств контроля вокруг коронавируса SARS, вероятно, превышает по крайней мере в два или три раза большинство других патогенов …
У Даны Фарбер была патентная система на моноклональные антитела, полученную благодаря трем грантам Национального института здоровья. Их патент 7750123 на моноклональные антитела для лечения SARS-Cov был зарегистрирован в 2003 году».
Итак, хотя нам сказали, что SARS-CoV-2 — это то, чего мы никогда раньше не видели, существует 4000 патентов и патентных заявок, которые говорят об обратном. То же самое можно сказать и о тестах, и о прививках от COVID. Например, Pfizer подала первый патент на вакцину с шиповым белком S1 против коронавируса в 1990 году — более 30 лет назад.
«Независимо от того, на какую часть истории мы смотрим, патентная запись полна тысяч патентов, в которых коммерческие интересы, финансируемые NIAID и Национальными институтами здравоохранения, строили экономическую клику вокруг коронавируса. Это не новость. Это не было чем-то новым.
И, к сожалению, нам постоянно говорят, что так или иначе есть что-то новое в этом опыте, несмотря на то, что каждая часть того, что нам говорят, обнаруживается с помощью ПЦР … вакцин, каждая из этих вещей была известна и изолирована более 30 лет».
Как мы сюда попали?
Как мы дошли до точки, когда налогоплательщики финансируют исследования патогенов, которые предназначены для того, чтобы вызывать болезнь и убивать нас, только для того, чтобы приносить прибыль фармацевтической промышленности и всем этим различным патентообладателям, включая само правительство?
В значительной степени это восходит к реализации Закона Бэя-Доула 1980 года, который позволяет получателям федеральных грантов подавать патенты на работы, полученные в результате исследований, финансируемых из федерального бюджета. Идея заключалась в том, что экономика выиграет, если позволит ученым быть в первую очередь предпринимателями, а не просто публиковать свои исследования.
Этот закон подорвал здравоохранение, превратив патентное бюро, FDA и CDC в нечестивую троицу, которая обслуживает и продвигает частные фармацевтические компании. Итак, то, что мы имеем сейчас, — это коварный цикл финансирования. Мартин объясняет:
«Корпорации и фармацевтическое лобби добиваются избрания людей. После избрания лоббисты вкладывают огромные суммы денег в различные программы NIH. Что касается NIAID, с тех пор, как Фаучи пришел к власти [в 1984 году], 191 миллиард долларов ушел через его рукц. Это потому, что он успешен?!
Нет, на самом деле за его время количество аллергий и инфекционных заболеваний увеличилось более чем в 60 раз. Тем не менее, так или иначе, он по-прежнему является директором неудавшегося [агентства], получившего 191 миллиард долларов на решение проблемы, которая с каждым годом становится все хуже.
Если бы это была компания, мы бы его уволили. Проблема в том, что это не компания. Это агентство по отмыванию денег. Он переводит государственные средства через федеральное агентство в исследовательские лаборатории, которые в конечном итоге собираются проводить исследования, которые затем передаются по лицензии благотворителям, то есть фармацевтическим компаниям, которые в первую очередь платили за привлечение людей к работе.
Итак, это проблема вращающейся двери, и Закон Бейя-Доула создал коварный стимул, согласно которому единственное исследование, которое собирались провести, — это исследования, которые в конечном итоге вернутся в фармацевтическую промышленность и создадут гигантские масштабы, где риск НИОКР был взят на себя общественностью, а выгода от этих НИОКР была взята на себя частным сектором. Это ужасная вещь, и именно это и сделал Фаучи ».
Почему Фаучи выбрал Moderna в качестве лидера вакцины?
Мартин также указывает, что Фаучи также солгал Конгрессу о финансовых интересах NIAID в отношении вакцин. Во время этой пандемии Конгресс и Бюджетное управление Конгресса запросили отчет о патентах, принадлежащих NIH, если у них есть потенциальный коммерческий интерес к производимым лекарствам. Фаучи не раскрыл ни одного из них. Вместо этого он солгал и сказал, что их нет.
«Доказательства складываются в длину», — говорит Мартин. «Moderna — единственный получатель финансирования NIAID, который не соблюдает закон и не раскрывает интересы федерального правительства в их интеллектуальной собственности.
Несмотря на то, что все знали, что Moderna не смогла раскрыть заинтересованность федерального правительства в своих исследованиях, Фаучи выбрал Moderna как лидера в разработке непроверенной, коммерчески неудачной и полностью недоказанной технологии вакцины на основе мРНК весной 2020 года.
Для этого не было рационального оправдания, и было бы менее рациональное оправдание, учитывая тот факт, что Moderna официально нарушила федеральный закон, Закон Бей-Доула, 141 раз в то время, когда они были выбраны победителем.
Это известный факт, но он был полностью упущен из виду, и ни один агент правоохранительных органов нигде в мире не решил, что наличие преступной организации, поставляющей продукт, звучит как заговор ».
Нарушения закона повсюду
С начала этой пандемии количество правил, законов и постановлений, которые были нарушены во имя общественного здравоохранения, поражают воображение. Нарушаются даже абсолютно ясные и ни в коей мере не двусмысленные законы. Например, в соответствии с разделом 50 раздела 21 Свода федеральных правил никто не может быть принужден к участию в клинических испытаниях экспериментального медицинского продукта, даже если это мера противодействия пандемии.
«Это черное и белое, и это клиническое испытание не закончится до 2023 года. Таким образом, не существует такого понятия, как одобренное или даже санкционированное использование [вакцины против COVID], которое можно было бы принудить к населению», — говорит Мартин.
И все же они повсюду подкупают, угрожают и принуждают людей. Фармацевтические компании также нарушили основные принципы, устранив все средства контроля и предоставив тестовую вакцину всем участникам испытаний, не оставив нам ничего, с чем можно было бы сравнивать побочные эффекты. У них также нет независимой комиссии по расследованию или установленных законом процедур утверждения протокола.
Сами компании решили изменить свои протоколы в середине движения. По сути, у нас нет реальных клинических испытаний этих прививок от COVID, потому что были нарушены многие из основных принципов клинических медицинских исследований.
Коллапс судебной системы поставил во главу угла большую фармацевтику
Федеральное правительство также нарушает Закон о ложных заявлениях, говоря вам, что прививки от COVID безопасны и эффективны, когда до завершения исследований еще годы, и они были подорваны всеми только что упомянутыми способами.
«Мы имеем дело с ситуацией, когда смерть действительно считается допустимой», — говорит Мартин . «Я не знаю, из какой части мира вы должны приехать, чтобы найти этот термин хотя бы отдаленно применимым. Я считаю, что эта фраза звучит ужасно … Мы умышленно убиваем людей и делаем это безнаказанно во имя того, что мы называем любовью к науке.
Единственная проблема в том, что мы осквернили науку в процессе, потому что оказалось, что когда я проводил рандомизированные двойные слепые плацебо-контролируемые испытания, вы знаете, что мне нужно было делать? Я должен был держать население без информации. Мне пришлось держать его под контролем на протяжении всего клинического испытания. И причина, по которой мне пришлось это сделать, заключается в том, что этого требует статут.
Весь этот процесс был умышленным причинением вреда человечеству. И единственная надежда, которая у нас есть, — это очень маленькая заметка в заключении Министерства юстиции, сделанном при администрации Трампа, в котором говорится, что если бы это было основано на уголовных преступлениях, то все разрешение на использование в чрезвычайных ситуациях и все его преимущества потерпели бы крах.
Другими словами, если мы сможем доказать, что произошло преступление — рэкет, ложь Конгрессу, публичное принуждение … [и] в досье Фаучи 3 я описываю десятки нарушений уголовного преступления — [это] поставит все это на колени, поскольку в тот момент, когда защита PREP Act отходит от Pfizer, Moderna, Johnson & Johnson, AstraZeneca и других, я могу гарантировать, что вы [Fauci] не будете продвигать вакцину.
Если они несут ответственность за единственную травму или смерть, они отключат то, что, как им известно, небезопасно. Это требует, чтобы правоохранительные органы выполняли свою работу. И где-то должен быть прокурор, готовый выполнять свою работу … Прямо сейчас я искренне не думаю, что у нас есть три уровня власти. Я не думаю, что есть Министерство юстиции.
Судебная власть исчезла функционально… Когда мы позволяем судебной системе быть ветвью исполнительной [ветви власти], то происходит то, что мы фактически теряем трехуровневую структуру правительства. И в результате система рушится. Судебная власть была единственным, кто был явно независимым. Мы не позволяем судьям получать спонсорскую помощь в финансировании кампании. Мы не позволяем избирать судей.
Мы их назначаем, проходим процедуру согласования. Мы делаем все возможное, чтобы обеспечить независимость судебной власти. Таким образом, единственным риском для фармацевтической промышленности, единственным риском для вышедшей из-под контроля исполнительной власти была судебная система.
Разрушив судебную систему, мы фактически сделали правительство слугой своих благодетелей — и это фармацевтическая промышленность».
Чем это закончится?
Судя по тому, что выглядит почти полным крахом судебной системы, похоже, что мы находимся на прямом пути к глобальной тирании, без путей к спасению. Мартин, однако, считает, что выход есть, но для этого потребуются действия от имени рациональных людей, наделенных дальновидностью. Он объясняет:
«Чтобы подкупить политиков, нужна валюта. Еще в 2008 году, когда у нас был глобальный финансовый кризис … мы ввели политику, которая [приведет] к функциональному банкротству нашей программы социального обеспечения (Социальное обеспечение, Медикэр и Медикейд) в 2028 [или 2033 году] …
Лучшая математика, которую мы имеем, заключается в том, что аннуитетные и пенсионные программы США функционально исчерпают свой трастовый фонд в 2028 году. Что это означает? Что ж, одна из вещей, которую люди упускают из виду, — это нечестивый союз между страховыми компаниями и тем, что мы называем здравоохранением.
Страховые компании — давние держатели активов. Это люди, которым сегодня нужны деньги, чтобы решать проблемы в будущем. Вот что такое долгосрочный держатель активов. Проблема в том, что Федеральная резервная система, Европейский центральный банк и другие центральные банки сократили величину возврата средств, поэтому деньги заканчиваются быстрее, чем ожидалось …
Вы, как и все остальные, знаете, что для политика встать и сказать: «Я собираюсь отменить или существенно изменить социальное обеспечение» — это предсмертная похвала любому политическому устремлению. Маленькая проблема. Но говорят они об этом или нет, но в 2028 году у трастового фонда закончатся деньги.
А теперь самое интересное: так поступает и фармацевтическая промышленность, потому что выясняется, что деньги, вкладываемые в эту систему, на самом деле платят за лекарственную зависимость этой страны.
И если мы вернемся к 1604 году — к созданию Британской Ост-Индской компании и созданию компании Вирджиния — мы поймем, что 400-летняя традиция, которая у нас есть, когда мы построили национальные государства на фоне торговли лекарствами подходит к концу.
Хорошая новость для всех нас — это закончится примерно в 2028 году, потому что у нас есть сближение, которое они не придумали, как скрыть. Конвергенция состоит в том, что люди с деньгами, крупные фармацевтические игроки, являются бенефициарами системы, которая обанкротится из-за их действий.
Это бронтозавр, который ел слишком много, потому что был самым большим динозавром. И хорошая новость заключается в том, что у них мозг размером с горошину, как и у бронтозавра. Они не умны. И лучшее, что у нас есть для нас, пушистых людей, — это то, что мы на самом деле ловкие.
Значит ли это, что в процессе мы не испытаем ни капли боли? Точно нет. В 2026, 2027 и 2028 годах происходят социальные потрясения, которые мы даже представить себе не можем, потому что 86 миллионов человек потеряют то, что, по их мнению, станет их пенсионными фондами.
Когда мы увидим, что это число теперь достигает 100 миллионов человек, а эти 100 миллионов человек болеют из-за того, что мы ввели сегодня … те люди, которым потребуется более серьезное медицинское обслуживание, столкнутся с банкротством системы, неспособной к поддерживанию их жизни и их средства к существованию. И это предсмертный звон этой истории.
Лучшая новость — у нас будет время, если люди с чистой совестью соберутся вместе и скажут: «Мы не позволим этому апокалипсису наступить, потому что у нас есть время, чтобы начать создавать сообщества, которые действительно заботятся друг о друге». У нас есть время приступить к построению своих структур!
У нас есть время, чтобы начать делать то, что объединяет нашу социальную ткань, чтобы, когда эта система обрушиться, мы могли вернуться к рациональному взгляду на то, что такое жизнь, свобода и стремление к счастью, потому что до тех пор, пока мы не вернем суверенитет нашего здоровья, мы не можем праздновать суверенитет нашей жизни».
А как насчет Повестки дня на период до 2030 года?
К настоящему времени вы, вероятно, слышали о повестке дня Всемирного экономического форума по Великой перезагрузке, которая включает в себя переход на цифровую валюту Центрального банка. Тем самым они могут отменить бумажные деньги и «перезагрузить» всю мировую экономику, которая сейчас шатается на последнем издыхании. Однако даже здесь может быть излом в плане, который может нас спасти.
«Как хороший злодей из Джеймса Бонда, он на самом деле не знает истории», — говорит Мартин. Причина, по которой Мартин сохраняет оптимизм в отношении того, что у Великой перезагрузки вообще нет шансов на успех, заключается в том, что мировая общественность не примет полностью цифровую систему, которая может быть уничтожена электромагнитным импульсом или электромагнитным воздействием.
Только в этом году мы видели сбои в работе интернета, отключения электроэнергии и взломы цифровых финансов, в результате которых люди остались бы без единой копейки, если бы они полагались на полностью цифровую финансовую систему.
«Иллюзия цифровой валюты — самый причудливый и жалкий план Доктора Зла, который когда-либо он придумал», — говорит Мартин. «Дело в том, что увлечение цифровой валютой — одна из тех фантастических иллюзий, которая, к сожалению, терпит неудачу.
Мы живем в мире, где актеры как с анархистскими намерениями, так и очень, очень похвальные каперы и пираты более чем счастливы убедиться, что цифровая валюта никогда не увидит свет, потому что они, по сути, взламывают, взламывают и разрушают каждую систему там.
Итак, я смотрю на всю Великую перезагрузку как на великий театр… Но вся иллюзия разбегается, потому что у них нет идей. И … когда плохие идеи перестают действовать, они отчаянно пытаются заставить вас вести себя так, как иначе вы бы никогда себя не вели. Все, что тебе нужно сделать, это просто сказать «нет». Только не подыгрывай».
Финансовый стимул для депопуляции
Возможно ли, что уколы COVID могут вызвать преждевременную смерть и стать умышленной формой депопуляции? Что ж, раз уж мы следим за деньгами, у такого сценария, безусловно, есть финансовый стимул. Как заметил Мартин, если вы дали финансовые обещания людям, приближающимся к выходу на пенсию, чем меньше их будет, тем лучше.
«Финансовый интерес к депопуляции — убедительный аргумент», — говорит Мартин. Недавно он рассмотрел этот аргумент в лекции, прочитанной в церкви Благой вести в городе Юба, которую вы можете просмотреть выше.
Короче говоря, дать людям возможность жить достаточно долго, чтобы пользоваться своими пособиями по социальному обеспечению и дожить до полного срока действия своих полисов страхования жизни, это проблематично в связи с надвигающимся финансовым коллапсом.
Исходя из этих финансовых реалий — которые, разумеется, не афишируются и не обсуждаются публично, — очевидно, что существует экономический стимул сократить население и избавиться от как можно большего числа людей до 2028 года. К сожалению, на основе предыдущих испытаний липидных наночастиц и мРНК, вероятность событие с массовыми жертвами велико.
«Нет никаких сомнений… они отказались от испытаний на животных по очень важной причине», — говорит Мартин. «Нам сказали, что это нужно для экономии времени, но не для экономии времени.
Цель заключалась в том, чтобы поместить этот конкретный патоген в человечество, чтобы многие люди страдали и в конечном итоге умерли от последствий, которые мы могли бы ощутить, если бы сделали это традиционным способом, то есть от семи до восьми лет исследований безопасности, прежде чем мы решим передать его в руки людей.
Это не то, что мы сделали. И если мы посмотрим на данные по безопасности мРНК и липидных наночастиц, полученные в результате исследований на животных, нет никаких сомнений в том, что из-за этого произойдет увеличение летальности …
Но меня беспокоит обстоятельство, [которое может быть] более вопиющим, чем смерть … — это симулирующая заболеваемость, люди, которым потребуется круглосуточная медицинская помощь, станут проблемой, которая настолько глубоко заразит нашу экономику, что мы не сможем после этого восстанавиться.
Потому что, если у нас есть люди, которым приходится сидеть дома с больными детьми, если у нас есть люди, которые должны ухаживать за больными пожилыми родителями, если у нас есть люди, которые ухаживают за больным супругом или членом семьи, это означает, что у нас нет возможности наслаждаться жизнью и свободой. И дело в том, что я думаю, что у нас будет больше заболеваемости, чем смертности».
Теперь, как будто всего этого было недостаточно, Мартин также обнаружил патенты CRISPR, которые описывают, как они могут «отсечь» действие вакцин на основе мРНК / ДНК у людей. Он считает, что они, возможно, создают набор патогенов, который затем вводится в население, чтобы позже они могли внедрить более дорогую технологию, которая может исправить то, что было сломано. Это, к сожалению, может означать, что выживание зависит от вашей платежеспособности.
Были ли случаи смерти из-за COVID-19?
Вернемся на мгновение назад, хотя нам говорили, что COVID-19 стал причиной избыточной смертности в 2020 году, один из способов перепроверить это количество выплаченных полисов страхования жизни. По словам Мартина, в 2020 году было выплачено меньше полисов страхования жизни, чем обычно.
«Чьим цифрам вы поверите? Собираетесь ли вы верить CDC, который пытается накачать и сбросить эту террористическую кампанию, в которой умирают люди, и поэтому вам нужно надеть маску, вам нужно социально дистанцироваться, вам нужно сделать вакцинацию?
Или вы поверите цифрам людей, которые действительно оплачивают страховые выплаты, когда настоящая человеческая жизнь заканчивается? Оказывается, если вы посмотрите аудированные финансовые отчеты крупнейших мировых компаний по страхованию жизни, мы не найдем лишних доказательств смерти. Неужели COVID настолько умен, что убивает только незастрахованных? Это то, во что мы должны верить? «
Живите осознанно, со здоровьем
В заключение, я, как и Мартин, считаю, что мы можем пережить это и сохранить нашу свободу. Но действовать надо. В индивидуальном порядке каждый человек должен предпринимать действия в соответствии с моралью и этикой в защиту жизни и свободы. По совету Мартина покупайте органические продукты и продукты местного производства, чтобы создать более здоровую систему питания.
Убедитесь, что то, что вы вкладываете в свое здоровье. Убедитесь, что то, что вы делаете со своим телом, соответствует вашему здоровью. А затем, когда вы это сделаете, пригласите других людей к жизни, которая фактически моделирует такое поведение, чтобы мы начали строить сообщества сознания. ~ Дэвид Мартин, доктор философии.
Проводите время с друзьями и семьей и делитесь информацией. Начните снова строить чувство общности, каким бы способом вы это ни понимали. Принимая решение о покупке, проанализируйте, поддерживаете ли вы совершаемое зло или ограничиваете его денежную массу. Нам необходимо начать создание микроэкономики, которая впоследствии может превратиться в альтернативную экономику. Нам нужно начать создание структур поддержки на тот случай, когда финансовая система и система здравоохранения сломаются.
«Дело в том, что мы живем в очень уникальный момент в истории человечества, и, вероятно, это настолько близко к истории Иосифа в Египте, насколько вы можете понять. Вы знаете семь лет толстых, а потом семь худых? Ну, угадайте, что? У нас осталась пара жирных лет. Вы знаете, что мы должны делать?
Мы должны инвестировать в наши сети взаимоотношений. Мы должны инвестировать в наши сети сообщества. Мы должны строить эти прочные волокна, которые удерживают нас вместе, потому что мы знаем, что надвигается голод. И прямо сейчас мы находимся в уникальном положении, чтобы что-то с этим сделать.
Итак, начнем с себя. Убедитесь, что то, что вы вкладываете в свое тело, соответствует вашему здоровью. Убедитесь, что то, что вы делаете со своим телом, соответствует вашему здоровью. А затем, когда вы это сделаете, пригласите других людей к жизни, которая фактически моделирует такое поведение, чтобы мы начали строить сообщества сознания. И по мере того, как мы строим эти сообщества, мы начнем создавать валюты сознания …
Есть несколько способов решить эти проблемы, и мы можем сделать это с помощью рынка. Мы можем сделать это, используя свое сознание, но нам нужно наше сознание, нам нужно наше сообщество, и нам нужно, чтобы наша валюта снова была органически согласована с человечеством».
Как разорвать цикл пропаганды
Выполнение упомянутых выше действий также будет способствовать решению другой задачи, которая заключается в том, чтобы разорвать пропагандистский цикл. На самом деле, ключ в том, чтобы просто прожить свою жизнь как можно более здоровой и радостной, чтобы люди вокруг вас видели, что есть другие, которые не живут в страхе. В конце концов, они начнут понимать, что у них действительно есть выбор.
«Послушайте, пропаганда не может противостоять правде хорошо прожитой жизни, — говорит Мартин . «Она никогда не сможет противостоять этой истине. Мы пытаемся сделать неправильную энергию. Мы пытаемся противопоставить иррациональность рациональности. Но что нам нужно делать, так это настойчиво появляться и жить так, чтобы люди смотрели на это и говорили: «Я получу то, что у нее есть».
Это ваш момент «Гарри встретил Салли». Это сцена в ресторане. Настал ваш момент быть человеком, который пережил период полураспада пропагандистского рефлекса. И я видел, как слишком много людей пытаются энергично участвовать в дебатах, когда они вступают в конфликт — это разрушает их благополучие.
Не будь несчастным злым. Будь тем за столом, на кого стоит взглянуть и сказать: «Я получу то, что у него есть. Я получу то, что у нее есть. Живите желанной жизнью, и вы увидите, как пропаганда мгновенно выхолащивается …
Все время, пока губернатор [Ральф] Нортам здесь, в Вирджинии, говорил нам, что у нас не может быть собраний, мы продолжали наши семинары. У нас был стол, полный 15, 20, 25 человек, и наша официальная политика заключалась в том, что, если вы записывались на наш семинар, на то время, когда вы были в нашем доме, мы принимали вас как семью, потому что законное исключение в Вирджинии было этой семьей не в счет.
Итак, мы всех усыновили на неделю. У нас были двоюродные братья, дяди, тети, братья, сестры, дети и бабушки. Это была вся семья. Мы прошли всю остановку за столом, полным общения. И знаешь, что? Все в округе сказали: «Я бы хотел, чтобы у них было то, что у них есть».